*переместила тему в раздел "литературные произведения"*

А рассказ

- Так когда мы увидимся в следующий раз? – она подняла глаза на него, надеясь встретиться взглядом… - Я буду скучать…
- Не знаю, может быть на следующей неделе, но это не факт. Ты же знаешь, все зависит от нее.
- Я понимаю, извини, - она робко отвела взгляд на картину, которая висела на стене, пожалуй, это было единственное украшение скудной комнатушки, которую снимала она за гроши.
В комнате был довольно скудный интерьер: односпальная кровать, стул, комод и картина, которая одиноко висела на стене. На картине было изображено множество красных шаров, которые как-будто хотели вылететь из картины.
Он надел куртку и ушел. Она сидела и на кровати, укутавшись в простыню, смотрела на дверь. Было ясно, что они видятся в последний раз.

Он спускался по лестнице, потому что лифт в этом полуразвалившемся доме не работал несколько лет. Прикурив сигарету и выпустив дым, он тихо сказал: «Я тебя люблю!»
Он знал, что его никто не услышит, но так хотел сказать эти слова. Выйдя из подъезда, он не стал поднимать голову на верх, чтобы посмотреть в до боли знакомое окно. Он и без того знал, что она смотрит на него.

Дойдя до арки, он услышал звук удара, как-будто что-то тяжелое упало на асфальт. Обернувшись, он увидел простыню, в которую так нежно и аккуратно она обернулась. Встав как вкопанный, он не мог отвести взгляд от окровавленного куска тряпки, который на глазах становился алого цвета. Асфальт стал красным и по нему текли маленькие алые ручейки…ручейки безнадежности…

Он заворожено смотрела в ведро, которое постепенно наполнялось кровью. Алая жидкость текла медленно, она постепенно расползалась по дну ведра, казалось, что кровь никогда не заполнит все ведро… Но, стоило немного нажать на руку, из которой сочилась алая жидкость, как она начинала течь все быстрее. Он не отрывал взгляд от своей руки, сопровождая взглядом каждую капельку, которая падала на полузалитое дно ведра…
Он начал чувствовать легкое недомагение, голова стала кружиться, в ушах стоял непонятный гул, казалось, будто свет, который испускала настольная лампа, стал меркнуть, а вместо него появилась всепоглощающая пустота.
Он радовался тьме, как ребенок. Он шел по ней, не видя света, не слыша голоса ненужных людей, которые говорят ему, как же жаль, что так вышло. Он знал только одно, что тьма единственная, кому нет дела до его недостатков, что она примет его таким, каким его сделала этот никчемный мир. Но, вдруг, в один момент, тьма стала отдаляться от него, он стал видеть свет и понял, что его вернули обратно, в мир…
- Он очнулся, - с облегчением произнесла медсестра, - можете проведать его.
В комнату вошла дама лет пятидесяти, пожалуй, единственный человек, который поистине любил его.
- Зачем ты сделал это, сын. Ты же знал, как мне будет плохо…
- Прости мама, но если меня не станет, тебе будет легче. Кому нужен парализованный инвалид, у которого единственное, что движется – это левая рука.
И она, и он прекрасно знали, что это будет последний разговор между ними.
Ночь, капельница перестала работать, кто-то вынул ее из вены…Его не вернуть…

Окинув взглядом комнату, он подошел к подоконнику, на котором стояло высохшее дерево, его оставили старые постояльцы. Он дотронулся пальцем до бездыханной ветки, но в туже секунду она развалилась.
- Дорогой, оставь ты эту трухлявую корягу, - сказала Матильда, - лучше помоги мне донести эту чертову коробку с дисками.
Да, все оказалось не так, как он мечтал:
«Он будет приходить домой, а там его будет дожидаться любимая, которая будет полным воплощением грез»
Однако, реальность куда хуже, чем наивные мечты. Он даже не подозревал, что милая одноклассница, подруга детства – станет матерью его будущего ребенка. Жаль, что жизнь похожа на дешевый американский сериал с актерами недоучками, где подростки, в свои шестнадцать лет, напившись на вечеринке, переспали. Только в такие моменты начинаешь осознавать свою глупость. Обиднее всего, что ты у нее не первый (ага, а с виду такая тихоня), и что с ним она тоже не предохранялась. Ты идешь ко врачу, где тебе ставят жуткий диагноз – хламидодиоз, никогда не слышали об этой дряни? Надеюсь и не узнаете…
Ты понимаешь, что вам не на что жить, родители, конечно, будут помогать, чем смогут, но вы молодая семья, где все трое, именно трое, больны венерическим заболеванием… И что сделал малыш, что он уже родится инфицированным, а может и не родится…

- Постой… Ну, подожди… - его шаг становился все быстрее, он практически бежал, но желаемая фигура все больше и больше отдалялась от него, - пожалуйста, остановись. Пожалуйста…
Но фигура неумолима отдалялась. От безысходности и отчаянья он упал на колени и стал кричать. Этот крик не был похож на крик человека, так кричит орлица, когда понимает, что детеныша уже нет…в живых… Он продолжал кричать, не останавливаясь, из глаз лились слезы, силу их потока можно сравнить разве, что с водопадом.
- Как же ты низко пал, - произнес не знакомый голос, - я ожидал увидеть все что угодно… тебя с самой последней шлюхой, или как ты глотаешь дешевый алкоголь, но самым ожидаемым для меня казалось, что ты просто помрешь в одиночестве… Но такого…
- Какого черта тебе надо? Проваливай… - огрызнулся он.
- О, смотри, как бы ты не пожалел о этих словах, ведь я в силах помочь тебе… Только теперь мне уже не хочется…помогать…
На его плечо легла рука незнакомца, она казалась очень тяжелой и почему-то была мокрой. Но, не смотря на свою тяжесть, рука была достаточно худой, если не костлявой. Он почувствовал, как тонкие пальцы сжали плечо, и как по всей руке пошла острая боль, как-будто по всем венам пустили множество пауков, которые с наслаждение поглощали данную им плоть.
- Черт возьми, да кто ты? Что тебе нужно от меня? – вновь спросил он, но на этот раз уже поднялся с колен.
- Я не уверен, что ты захочешь узнать об этом…
Он посмотрел на незнакомца, но ничего кроме глаз не было видно, но эти глаза…в них можно было прочесть всю жизнь мира, от сотворения его и до уничтожения. Глаза были прозрачно-голубые, практически белые, зрачок был настолько маленький, что в пучине этих прозрачто-голубых глаз, он сливался с лопнувшими от усталости сосудами. В голове пронеслась тысяча мыслей, и в каждой из них было только одно слово – Он. Самое время попросить прощения за все совершенное в прошлом.
- Хм, то же мне, время нашел… Можешь не просить…я и так все знаю…
- Так ты… ты, Он?
- Нет, не хочется тебя расстраивать, но я и не тот, кто обитает в пучинах магмы.
- Но…но…кто же ты тогда?
- Думаю одного слова тебе будет достаточно…Мир…